## Краткое описание Дневник управителя по имени Дахао, служащего в канцелярии Комиссии по балансу при Возвышающем святилище. Здесь чиновник пересказывает истории из своей долгой жизни. ## Запись I **32 октября** Утром я проснулся, но с места не сдвинулся. Я размышлял о том, что случится в канцелярии, если меня весь день не будет на месте. Я прекрасно знаю, что совершенно ничего не случится. Сяньчжоу так и будет плыть по космосу подобно стреле Небесной Дуги, что всегда стремится к намеченной цели. В последние дни мне всё сильнее осточертевает рутинная работа. Каждый раз, когда поступает новое задание, я проклинаю судьбу и всех коллег, вовлечённых в процесс, какой бы пост они ни занимали, а потом, стиснув зубы, берусь за выполнение. Свалить работу на подчинённого не выйдет, потому как молодёжь беспечна и делает только то, что хочет. Юнцы мечтают о командировках на далёкие планеты - им всё равно, что у нас полно работы и кто-то должен её выполнять. Наш труд в Комиссии по балансу бессмыслен. Все мои сто двадцать два года на рабочем месте руководство давало нам одни и те же поручения с минимальными отличиями, и так будет продолжаться до скончания времён. Я не хочу работать. Я хочу стать собакой и валяться у дверей канцелярии. Нежиться в лучах искусственного солнца, наблюдать за прохожими и фантазировать о том, как им живётся, а если турист подбросит мне лакомство, радостно вилять хвостом. Жаль только, что все собаки на борту Сяньчжоу тоже запряжены в работу, но даже Дитин не унывает - в отличие от меня. **2 ноября** Говорят, первый признак старения у маложивущих видов - ностальгия по прошлому, что справедливо и для обитателей Сяньчжоу. Наши тела, может, и не старятся, но наш разум давно опустошили воспоминания о былом. Как-то раз мне приснилось, что я вооружился арбалетом и вернулся на поле боя вместе с другими Облачными Рыцарями, а следом за нами двигался огромный меч, выискивающий врагов. Мы посетили Дикун, систему Рука Великана, острова Талассы, а попутно сражались с Мерзостями Изобилия всех мастей. Мне снилось, что меня окружили твари не из рода людского. Меч кружил вокруг меня и рубил врагов, а те разлетались на куски. В лицо мне хлестала жидкость из их трупов. Я не ожидал, что она будет тёплой - и настолько красной. Поле во сне полностью залилось красным. Громадные твари в хитиновых панцирях оглушительно рычали и давили всмятку подступающие отряды. Чудовища изгибали свои насекомоподобные крылья, как вдруг им в морды ударил леденящий порыв ветра. Я хотел вновь увидеть, как выглядят мои соратники, но вокруг никого не оказалось. Посмотрев вниз, я узрел на земле покорные лица с застывшими гримасами крика от несбывшихся желаний. Их устремлённые к небу глаза казались исцарапанными стеклянными шариками, покрытыми пылью. Вот и всё хвалёное долголетие... От этой мысли я расхохотался и проснулся. Моя правая рука всё ещё горит в месте, где была оторвана, словно её только что выдернули из пасти чудовища. Сгибая руку в локте, я до сих пор вспоминаю ту боль, что заставила меня осыпать проклятиями весь мир - несмотря на то, что рука отрастёт вновь. Прошло три сотни лет, а боль так и не утихла. ## Запись II **10 ноября** Статистика показывает, что Облачные Рыцари в отставке больше других подвержены поражению Марой. Мне повезло: я прошёл Третью войну против Обитателей Изобилия без единой царапины, прожил много лет и даже получаю пенсию вдобавок к заработку в Комиссии по балансу, где коротаю оставшееся до смерти время. Если я не сойду с этого пути, моя непыльная работёнка так и будет кормить меня аж до новой янтарной эры. Эти придурки из канцелярии думают, что я так спокоен, потому что легко справляюсь с трудными поручениями. Они в шутку называют меня Дахао Бессмертным и спорят между собой, когда мной заинтересуется Комиссия десяти владык. Нынешняя молодёжь - причём неважно, долгоживущая или маложивущая - ни черта не понимает, что такое конец жизни. Я всё готов отдать, лишь бы увидеть лица этих балбесов, когда к ним явится проводник душ Комиссии десяти владык. Какая всё-таки жалость, что в этом я их опережу. Комиссия десяти владык... Я знаю, что в конце за каждым жителем Сяньчжоу приходит посланник, однако никогда не понимал, как именно это происходит. Городская легенда Лофу гласит, что Комиссия десяти владык ведёт учёт прижизненных поступков, а затем отправляет умерших в преисподнюю, где им воздаётся по грехам и заслугам. Эти судьи совсем не видят разницы между хорошими и плохими, даже если сунуть им ответ прямо в лицо... Звучит весьма убедительно, вот только, если задуматься, возникает множество вопросов. Где именно на Сяньчжоу находится преисподняя? Откуда Комиссия узнаёт, что кому-то грозит Мара? Как ей удаётся отслеживать каждое, даже самое незначительное деяние, а потом оценивать свершённое подобно школьным учителям? Ха! Видимо, легенды на то и легенды. Они годятся лишь для того, чтобы пудрить мозги детям! **12 ноября** На самом деле я уже видел проводника душ Комиссии десяти владык, причём неоднократно. Впервые это случилось, когда я только начал работать в Комиссии по балансу. Я встретил группу детей, которые шли по улицам Святилища путников и покачивали фонарями. Время было позднее, в небе тускло светили луна и звёзды. Жители наглухо закрылись по домам, снаружи не виделось ни души - лишь эти дети беззвучно ступали с фонарями наперевес, будто явившись прямо из темноты. Тот, кого они вели за собой, оказался мне знаком: это был мой отец. В возрасте шестисот сорока шести лет отец внезапно начал нести бессмыслицу. Он спрашивал, зачем я опрокинул его пиалу с супом, зачем я сжёг его одежду, зачем я пинал его нефритовые счёты, будто они футбольный мяч... Возможно, будучи ребёнком, я действительно проказничал, однако сейчас своих выходок уже не припоминаю. В течение следующих нескольких дней отец потерял аппетит и перестал реагировать на окружающих. Он просто сидел на месте подобно живому трупу, обрастающему паутиной, пылью и плесенью. Я знал, что отец проявляет пять признаков увядания и подступает к порогу Мары, а потому обратился к целительнице из Комиссии по алхимии, чтобы та выяснила, есть ли у старика шанс на выздоровление. Целительница выписала ряд препаратов, взглянула мне в глаза и предостерегла: «Готовьтесь». «К чему готовиться?» - спросил я, на что целительница экспертным тоном ответила: «К тому, что вашего отца скоро заберут». Тогда-то я и понял: отцовское время пришло. Хоть я и знал, что каждый на Сяньчжоу рано или поздно доживает до этого дня, происходящее с отцом попросту застало меня врасплох. Я снова и снова перечитывал указания целительницы, словно наставник, проверяющий труд ученика. Внезапно она протянула руку и взялась пальцами за листок с указаниями, как будто желая забрать его у меня, однако её безмолвный намёк был мне ясен: средства от Мары не существует. Я помню, как неустанно повторял, вцепившись в листок: «Попробуйте вылечить ещё раз. Хотя бы раз». Видя моё упрямство, целительница отпустила листок и приготовила лечебный препарат. Отец более не сказал мне ни единого слова вплоть до того момента, когда подошёл ко мне в сопровождении детей. Возможно, мне только показалось, но он выглядел моложе. Было бы нелепо полагать, что обитатель Сяньчжоу способен помолодеть. Когда мы достигаем зрелости, наша внешность перестаёт меняться, а вот поведение - нет. Отец шагал резво, с явным ощущением свободы. Пыльная безжизненность пропала из его взгляда. Я открыл рот и собрался окликнуть отца, но слова застряли у меня в глотке. Прежде чем я успел прийти в себя, он тихо и отчётливо проговорил: «Береги себя». Казалось, будто отец излечился от наступающей Мары, хоть я и понимал, что это лишь самовнушение. Дети задули свечи в фонарях, и в мгновение ока вокруг воцарилась тьма, в которой исчезли и ребята, и отец. Я остался стоять один в темноте, позабыв даже о своей ночной смене. Миг спустя я вдруг вспомнил о назначении, которое оставила целительница. Я хранил листок в своём нагрудном кармане. Запустив туда руку, я осознал, что его там больше нет.